Если начать с серьезного, фактологического и пафосного, то Секешфехервар – это ни много, ни мало, «Престольный белый град», в Средневековье – «Альба Регия». Здесь, а не в Буде, короновались венгерские короли, здесь же многие из них были похоронены.
Понятно, что на средневековые следы рассчитывать не приходится (турки!), но ожидалось барокко – чтобы дубовые двери в резьбе, бронзовые завитушки по поводу и без повода и прочие ангелы. Всё это нашлось, конечно.
Но встретил город чистой геометрией.
Если совсем по-честному, то встретил живописью, которую я уж и не чаяла увидеть. Добротный такой официальный полуклассицистический почти социалистический не вполне реализм. Тематический. Как в «Родной речи»: на станции – картинка про станцию.
Полусфера, цилиндр, круг, треугольник.
«Да не войдёт сюда тот, кто не знает геометрии!» – нет такого девиза у Секешфехервара?
Имя ротонды – Prohászka templom.
Полушарие купола опирается на круглую стену. Никаких колонн.
Никакого декора (ну, почти). Дверная решетка – и без завитушек; для венгерского города аскетизм невероятный.
Геометрии хватило еще на два квартала.
А потом началось оно, барокко.
Кармелитская церковь оказалась образцом, чистейшим – методически внятным – выражением барочного духа. Кажется, я начинаю завидовать людям XVIII столетия, коль скоро картина мира для них устроена была так. Сложно, запутано, противоречиво, трагично – и при этом так согласованно и удивительным образом упорядоченно.
Как полагается барочному городу, Секешфехервар полон восхитительными деталями. С работами больших масштабов, требовавших гениальности от создателей и щедрости от заказчиков, здесь как раз не очень. Точнее, они очень добротны, все эти соборы с двойными башнями, да и схема архитектурная к середине XVIII века оказалась разработана так тщательно и универсально, испортить ее не получается. И распространяется она – аж до Петербурга, а Секешфехервар (запомнили уже название?) все-таки к Риму-то поближе будет.
Но детали хороши…
Дата: 1781
В аптеке-музее «Черный орел» изгибаются дугой (барокко!) шкафы для лекарственных средств.
Песня, а не шкафы.
Всяческой городской скульптуры и пластики – и не сосчитать. Стоят на площадях, сидят на конях, выглядывают из-за деревьев, свешиваются со стен бронзовые и каменные фигуры всех мастей.
Один такой сидит над перекрестком, в объектив помещаться отказывается – Канатоходец местный. Другой предупреждает о бренности мира: сфотографировать его с фонарями за спиной – это единственная возможность сфотографировать его без вывесок банка наг головой или под руками.
Скульптуры наглядно различаются и стилем, и манерой, превращая прогулку по городу в игру «Угадай время создания по стилю».
«Угадай, кто изображен» – не получится. Статуи тут ставятся людям местным, не известным за пределами Венгрии (а, может, и за пределами Секешфехервара). Это, например, Дьюла Корниш – философ, университетский преподаватель и kultúrpolitikus.
Барочные вензеля, завитушки-розочки еще раз расцветают на фасадах во времена модерна. Будапештский диалог «А что это? Дворец?» – «Это? Бани…» вполне воспроизводим и здесь.
Мне заснять это здание толком не удалось, так что поверьте на слово, Árpád fürdő выглядит сейчас точно так же, как на этой фотографии 1910 года.
Вот еще, подразню:
А потом раз – и снова строгие параллельные линии,
прямые углы,
прямые углы и ровные прямоугольники,
которые теперь начинаешь видеть и в зданиях самых что ни на есть мария-терезиевских времен,
и вообще везде.
Исторический центр невелик, но очарователен. При всей исторической значимости город, похоже, вполне живой, во всяком случае, праздная воскресная публика выглядела так, как выглядят люди у себя дома, а что в этом доме сплошной антиквариат, статуи и каменная держава, Országalmа, Государственное яблоко на площади – так ведь Престольный белый град. Этого уже не отнимешь.
